Действующие лица: Ова Шехи и кто-то еще?

Шум порта было  слышно даже изнутри, хотя обстановка внутри корабля резко контрастировала с обстановкой снаружи. Там людно, пыльно и жарко; здесь темно, прохладно и весь портовой гомон звучит приглушенно. Здесь, в тускло освещенном трюме, доверху заставленным всяким добром моряцкая ругань, пронзительные голоса попрошаек и нескончаемый топот звучали, можно сказать, уютно. Капитан, усатый дядька с тремя пальцами на левой руке, непрестанно твердил своей команде, как им повезло, что они поплывут именно на его корабле. Болтовня эта, безусловно, была неимоверно раздражающей, но, его правда, добра на этом судне было навалом, так что и навариться в дальних землях команда могла от души.
Словом, отбытие проходило относительно спокойно и относительно приятно. По крайней мере, все думали не о предстоящих трудностях (коих в общем-то и не предвиделось), а о приятном позвякивании монет и тяжелом мешочке, сквозь ткань которого приятно холодит пальцы драгоценный металл.

Ове в этом празднике жизни роль выпала довольно скромная: ему всего-то и надо было, что не покидать трюм. Плотным рядом в углу стояли винные бочки, и вероятность того, что какой-нибудь работяга решит передохнуть, надравшись казенного вина, была слишком велика. Да и в целом здесь хранилось слишком много добра разной степени ценности, и оставлять его без присмотра было плохой идеей. Да и что может мальчишка сейчас, кроме того, чтобы мешаться под ногами? Так усач-капитан, видать, и рассудил, наставляя его никого не пускать и ничего не трогать.
Никаких происшествий, впрочем, не предвиделось. Всевозможные звуки совершенно точно доносились снаружи, а здесь кроме винных бочек, ящиков, да самого Овы никого не было. Тем страннее мог бы показаться донесшийся откуда-то со стороны стены звук. Похоже, будто кто-то... чихнул? Винные бочки чтоль чихают?
Эй, малец, почему бы тебе самому не проверить? А быть может, и правда просто послышалось?